Палач, гном и рабыня - Страница 5

– Легко ли было твое путешествие? Что за думы приходили к тебе в дороге?

– Мой путь не всегда был легок, но смею думать, что шел по нему достойно, – отозвался Кибар, про себя удивляясь, с какой легкостью традиционные фразы покидают его уста, – И не давала мне покоя мысль о доме.

– Похвальное беспокойство. Ведь все меняется, время неумолимо, – Кибар опустил глаза, готовясь, – И часто самое дорогое покидает нас, оставляя лишь воспоминание о былом тепле…

– Воистину так, – немного неразборчиво пробормотал возвращающийся домой Даорут, скрывая удивление. Произнесенная фраза означала, что Хозяйка Даорут, жена главы клана, умерла, и ее место пока не занято. «Вот тебе раз, – проскочила в голове совершенно неподобающая мысль, – а ведь Хозяйка была раза в два моложе своего мужа…»

– Да, время неумолимо, и поэтому еще большей радостью становится твое возвращение, Витаро Даорут Кибар.

Гном вздрогнул. Ему стоило невероятных усилий удержать спокойное выражение на лице. Правильное обращение к любому гному состояло из трех частей. Титула, названия клана и, собственно, имени. Последнее не упоминалось только в случае с главой клана. Титул «мон» мог носить только один гном в клане, так что нужда в именовании отпадала. А следующим шел титул Витаро. Второй в роду, наследник. И раз Уззар назвал так Кибара, то тех, кто стоял между четвертым в роду и главой клана, больше нет. Это был удар. Причем настолько сильный, что на традиции можно было наплевать. Кибар сумел лишь выдавить обычной речью:

– В какую сторону развеяли пепел?

Старый гном неодобрительно поморщился, но сочувствие победило. Отбросив церемониальную речь, Уззар тихо сказал:

– Пепел Гидара Даорут был развеян над Семью водопадами. Мы все скорбим об этой утрате.

Кибар подавил желание нахмуриться. Значит, брат погиб в неравной битве.

– Кто?

– Найдено восемнадцать трупов… И семь калек, которых добили, чтобы не тащить. Все – Осколки.

Осколки. Отребье, беглецы и преступники, лишившиеся чести и клана. Ютящиеся во множестве заброшенных шахт и пещер, не нужные никому. Единственная причина, почему эти отбросы все еще жили – постоянная вражда кланов. Когда по самому незначительному поводу могла вспыхнуть резня, никто не хотел ослаблять свой клан борьбой с пещерными крысами. Но самостоятельно Осколки не рискнули бы нападать, тем более на наследника клана. И раз Уззар этого не упомянул, значит, кукловода еще не нашли.

– Давно?

– Половина синего круга успела пройти с того времени.

Или две Луны по времени поверхности, отметил про себя Кибар. Возможно, еще удастся достойно отомстить за Гидара. Рассудив, что возвращаться к традиционной форме беседы не имеет смысла, он спросил:

– Учитель Уззар, а что с Ритаро?

Начальник охраны верхних врат неодобрительно покачал головой:

– Он шагнул на путь Тишины пять желтых кругов назад.

Кибар кивнул, принимая новость со странной смесью осуждения и облегчения. Ушел в отшельники пять лет назад… Зато жив.

– Что с младшими?

– Взрослеют… – слабая улыбка скользнула по пересеченным шрамом губам, – правда до третьего клинка еще никто не дорос.

– Понятно… а что соседи?

– Этого и за два красных круга не расскажешь… Но советую тебе, Кибар, – Уззар мог себе позволить такую фамильярность наедине, – невесту себе побыстрее выбрать.

Вот тут Витаро Даорут не удержал мимику под контролем и уставился на собеседника, словно несмышленыш:

– Причем тут…

– Если помнишь, Мон Даорут помирать собирался еще до того, как в третий раз женился. Он и теперь ожидает скорой смерти, – улыбка спряталась в бороде, ибо нехорошо говорить о главе клана без должного почтения. Но опытным воинам в личных беседах прощается, – Он и Гидара обязал жениться, да тот все тянул с выбором, пусть не сильно журят его за это духи предков… Боюсь, тебе Мон Даорут, как своему преемнику, остаться неженатым не позволит.

Ортаро… нет, Даорут Кибар вздохнул. Витаро он сможет называться только после беседы с Мон Даорут, главой клана. На аудиенцию к которому надлежало явиться как можно скорее, однако приведя себя в надлежащий вид и приготовив дары, привезенные с поверхности. Видимо, духи предков специально вернули воина домой в нелегкий для клана час.

Уззар вывел гостя к проходу во владения клана, и распрощался, пообещав нанести визит по окончании своей смены. Кибар поклонился старому учителю и направил свои стопы не к покоям старшего рода, как полагалось бы, а к Левой Торговой улице Даорут. Легко вспомив дорогу, очень скоро гном оказался в просторном туннеле. Ширина пола равна высоте потолка, а стены изъедены множеством отверстий – дверями и окнами. Окна, впрочем, на самом деле являлись прилавками, на которых были разложены выставляемые на продажу товары. Одна сторона принадлежала центральным чертогам клана Даорут, а вторая – чертогам клана Боаган. Если, конечно, за прошедшие девять лет какой-нибудь из молодых кланов не сделал невозможное и не вытеснил Мастеров Доспеха с их вотчины.

Не реагируя на поклоны торговцев и расступающихся прохожих, Кибар степенно шествовал по своей стороне улицы, привычно положив руки на пояс, рядом с рукоятями мечей. Взгляд скользил по выложенным товарам. Не то что бы воину приличествовало интересоваться торговлей, однако так можно было понять, в каком состоянии хозяйство клана. Рулоны разноцветных ткани, выложенные ровными рядками, говорили о том, что красильные черви по-прежнему выращиваются на фермах дальних чертогах. Аккуратно сложенные стопками одеяния – что роды ремесленников-ткачей по-прежнему процветают. А вот и прилавок старушки Зедри с грибными шашлычками. Вот уж кто ни капли не изменился! Кибар еле заметно кивнул в ответ на поклон старой женщины, худой, словно высушенная рыба. Он бы непременно остановился, и купил спицу-другую с обжаренными грибочками, в память о тех временах, когда он вместе с товарищами по детским проказам пытался стянуть лакомство у бдительной Воблы… Но тогда получилось бы, что воин клана Даорут забыл о своем долге ради чревоугодия. А так Кибар шел, дабы этот долг выполнить, просто немного другой дорогой. Ему просто требовалось немного времени, чтобы успокоиться. Когда внезапно обнаруживаешь, что на тебя вот-вот свалиться власть, дающая возможность осуществить самую сокровенную мечту, это как-то обескураживает. Тем более, что Кибар искренне любил старшего брата, и искренне скорбел о смерти Гидара. Да, небо подождет, пока месть не свершится…