Палач, гном и рабыня - Страница 36

– И все же, почему ты сидишь тут? – тихо спросила Кирвашь, старательно не смотря в сторону орденцев, чтобы ненароком не напороться на злой взгляд их предводителя. – Либрой тебе до сих пор забыть не может тот случай на дороге.

– И тот случай у храма тоже, – добавил ученик демона, – Но нападать считает ниже своего достоинства. Может, правда, на тренировочный поединок пригласить, но для этого его должно что-то разозлить еще больше, чем сейчас…

– Так почему ты все же тут сидишь, раз это понимаешь? – спросила сидящая с другой стороны Одалия.

Шиду задумался. Вопрос был гораздо сложнее, чем казалось. В сущности, ученик демона просто убивал время. Они гостили у эльфов уже пятый день. Первый день все отмывались, отъедались и отсыпались после трудного пути. Потом Эскара отправилась к жрицам, узнавать «знахарские секреты длинноухих». Те поначалу скривились, но разделенная беда с дитем их дома, а также удивительные познания «молодой дикарки» сыграли свое дело. Кирвашь утащили к себе родные. Одалия, получив приказ не рассказывать лишнего – конечно, Шиду сформулировал его гораздо более развернуто, исключая двойные толкования – отправилась осматривать эльфийскую территорию. Сам ученик демона уединился с Камертоном, раскапывая могущую пригодиться для выполнения задачи информацию. Лимит пользования был исчерпан на третий день – телу требовалось отдохнуть, восстановить высосанные демоническим артефактом силы. За четвертый день все инструменты были извлечены и осмотрены, после чего заточены, отполированы, и снова убраны в мешок, потому что ближайшее время применения им не находилось. Сегодня же Шиду решил немного побездельничать. Ученик демона не был уверен, почему его понесло именно к закатникам. Наверное, чтобы не расслабляться до конца и не терять бдительность – дружелюбное отношение эльфов усыпляло, и, честно говоря, немного выбивало юношу из колеи. С детства готовый к ненависти и презрению окружающих, Шиду никогда не уделял им много внимания. Но царящая в доме Полночной Рсы атмосфера настолько отличалась от привычного ему, что ученик палача поневоле отвлекался.

– Мне спокойнее, когда враг в поле зрения.

– Враг? – подняла брови Одалия. Кирвашь тоже посмотрела на человека вопросительно.

– Хоть они и пришли договариваться о мире, – тихо пояснил Шиду, – не стоит сразу забывать дурную славу Ордена Заката. Они могут быть подосланными к совету убийцами, а может, шпионами… а даже если поверить в их искренность, это, во-первых, не значит, что весь орден думает так же, а во-вторых – неизвестно, в какой момент этим фанатикам откажет рассудок. В думающем догмами мало здравомыслия.

Одалия кивнула, соглашаясь. Бессменные, личная стража Махараджи, подчинялись весьма суровому кодексу. Он был порядком и смыслом их жизни. Усилиями придворного мага в головах этих воинов не оставалось ничего, кроме умения сражаться, верности Кодексу и Махарадже. К сожалению, в некоторых случаях статьи Кодекса вступали в противоречие, и тогда оставалось только ужасаться, какие решения находили эти безумцы, чтобы избежать парадокса. Самоубийство воина было одним из самых мягких исходов.

– Ты прав, – вкрадчиво сказала Кирвашь, – Но немного не договариваешь. Твоя враждебность имеет и другое обоснование, верно?

Шиду пожал плечами:

– Либрой чуть не убил меня однажды. Причем без достойной причины. Так что его счастье, что я не перенял некоторые из взглядов наставника на справедливость.

Обе девушки дружно передернули плечами. Обе они ничуть не сомневались, что какие бы ни были у демона взгляды на справедливость, они весьма отличаются от нормальных. Шиду про себя добавил, что поступить по Омегиному методу «за каждый удар вернуть три» с паладином не выйдет. Второй удар гарантированно отправит Либроя добиваться места среди воинства Озаряющего. Конечно, это если бить рыцарским сапогом с длинной и острой шпорой… Но без шпоры смысл терялся – именно этому атрибуту рыцаря ученик палача был обязан шрамом на пояснице и тремя днями безысходной тоски. Только потом выхаживающий его лекарь сказал, что позвоночник поврежден не так сильно, как он решил после первого осмотра, и Шиду не потеряет способность ходить. За эти дни юноша выпил самые горькие зелья в своей жизни.

Словно в ответ на мысль о зельях, на полянке появилась Эскара. Зеленокожая с любопытством посмотрела на стучащих дубьем по латам друг друга рыцарей и презрительно фыркнула. Подбежала к Шиду и выпалила:

– Чем смотреть, как дураки из себя дух вышибают, к мудрецам бы сходил за советом, не заставлял их за тобой посылать. Мне бегать не в тягость, но вежество-то блюсти надо!

Шиду покосился на закатников. Те продолжали свое занятие, усиленно игнорируя зеленокожую малявку. Ученик палача встал, следом за ним поднялись на ноги Одалия и Кирвашь.

– Веди. Кто зовет?

– Старшая жрица, – Эскара кивнула на эльфийку, – тебя и ее. А ты подожди, – двинувшаяся следом за хозяином Одалия была проворно схвачена за подол платья, – Можешь мне окрестности показать? А то одной скучно…

Бывшая раджа вздохнула, примиряясь с неизбежным. Свыкшаяся за время путешествия с инородным происхождением спутниц, раджа теперь привыкала к старушечьей болтливости зеленокожей. Причем Эскара трещала о чем угодно – от трав и духов до варийского холодного климата, но от разговора об Омеге ускользала со змеиной гибкостью. Проводив взглядом человека и эльфийку женщина неожиданно для себя спросила:

– Тебе не кажется, что эти двое странно смотрятся? Да и вообще все местные жители… Дело не в ушах и не в коже, есть что-то другое…