Палач, гном и рабыня - Страница 21

Главное не спешить, а уверенно и плавно поднять их на поверхность. Медленно, шаг за шагом, словно идя по тропе к Верхним вратам. Которую он преодолел всего дважды, с промежутком в девять лет, но помнил каждый камень от врат и до самых равнин…

Что-то было не так в его рассуждениях. Какой-то изъян, мелкий, но, словно зазубрина на лезвии, грозящий превратиться в глубокую трещину. Витаро почти нашел этот недостаток, когда в дверь со стороны коридора вежливо постучали.

Получив разрешение, один из десяти сопровождающих Витаро воинов вошел и опустился на одно колено:

– Господин, впереди обнаружено препятствие движению. Сейчас Червь сбавляет ход, чтобы мы могли осмотреть и ликвидировать помеху.

– Какого рода препятствие?

– Завал, в одной из нерукотворных бусин.

Витаро качнул головой. Бусинами назывались расширения тоннеля, иногда сделанные специально – на случай непредвиденной остановки, а иногда это были природные пустоты, через которые прокладывался путь. Нередко эти пещеры так и не исследовались полностью, и могли таить немало сюрпризов.

– Передай погонщикам – остановиться до того, как тоннель расширится. Воинам – одеть латы и приготовиться к выходу через пасть.

Получив указания, гном поклонился и вышел, притворив за собой дверь. Витаро Даорут встал и подошел к стенному шкафу. Бесшумно отодвинув металлическую створку – все убранство внутри червя было сделано из специального сплава, а пол и потолок выстланы особым мхом – он принялся облачаться в доспехи. Размотал пояс, и аккуратно его свернув, положил на специальную полочку. Затянул завязки на рукавах, прижимая те к запястью, потом снял сандалии и шнурками от них тщательно обмотал голени, не позволяя штанинам болтаться. После чего настал черед поддоспешника и лат.

Согласно традиции, подгорный воитель облачался в полные латы, кроме тренировок, только в четырех случаях. Во время большой войны, когда на кону стоит само выживание клана. Во время приветствия нового главы клана, при принесении присяги. Во время ритуальных поединков на Арене Молотов, где победу приносит не только искусство, но и мастерство мастера, делавшего бойцу доспех. И во время выхода в неисследованные тоннели, где есть возможность встретиться с какими-либо тварями.

Во всех остальных случаях носить броню почиталось позорным малодушием. Если уж была сильная нужда, полагалось обходиться тонкой кольчугой, надеваемой под верхнюю одежду, различными наручами и поножами… Шлемы так же разрешались, но до латных им было далеко.

Кибар защелкнул на затылке застежки клановой личины – гладкого металлического лица, с тремя шестеренками вместо глаз и рта. Вдохнул пару раз, проверяя вставленный в отверстие нижней шестерни фильтр. Не услышав шума, довольно кивнул и поочередно закрыл глаза, проверяя фокусировку линз, вставленных в верхние две шестеренки. Надев шлем, полностью облаченный в металл воин проверил подвижность каждого сочленения, присел, подпрыгнул, проделал несколько движений из форм безоружного боя. Все было в порядке, и доспех почти не стеснял движений.

Гном, похожий больше на ожившую металлическую статую, чем на существо из плоти и крови, взял отложенный пояс и затянул его вокруг бедер, благо выступы лат не только не мешали, но и облегчали задачу. Сняв со специальной подставки свои мечи, Кибар пристроил их на обычные места по бокам, дополнительно закрепив шнуры от ножен на специальных выступах панциря. Проверил, как оружие выходит из ножен, начал короткую форму для длинного и короткого клинков. Строго говоря, в этом не было необходимости, но требовалось дать подчиненным время для выполнения указаний. Да и сам Витаро не надевал полные латы уже девять лет, требовалось проверить, не забыло ли тело когда-то вколоченные в него навыки…

Когда толчки, вызываемые движением Большого червя, прекратились, Кибар водворил мечи в ножны и покинул свои апартаменты. Мягкая зелень пола не могла полностью поглотить звук шагов облаченного в металл воина. Витаро громыхал по узкому коридору, на всякий случай пригнувшись, чтобы не задеть низкий потолок и не сорвать светящийся мох. Все двери между сегментами были предусмотрительно открыты, и ничто не задерживало путь. Коридор этот тянулся сквозь все тело червя, от головы до хвоста, и проходил через все сегменты, то сужаясь, то расширяясь.

Во втором от головы сегменте он был широк настолько, что стенами служила уже внешняя броня червя. Ее костяные пластины, благодаря трудам подгорных мастеров, опускались, открывая выходы наружу и служа трапами для пассажиров. В этом тамбуре Витаро Даорута ожидало десять закованных в полированный металл фигур, стоящих на одном колене в позе ожидания приказа. За черно-желтым поясом каждого торчало по четыре рукояти. И у дальней стены находился еще один гном, невысокий даже по подземным меркам – погонщик червя.

Отдав необходимые распоряжения и сунув за пояс незажженный пока световой жезл, Витаро первым протиснулся сквозь достаточно узкий лаз, открытый погонщиком, в распахнутую пасть червя, нёбо которого тускло светилось. Там он выпрямился и уверенно сделал несколько шагов в темноту тоннеля. Традиция требовала, чтобы лидер отряда шел первым. Она зародилась во времена первопроходцев, когда Старшим родам приходилось завоевывать доверие младших.

В темноте смутно угадывались стены туннеля, через несколько шагов раздающиеся в стороны. Большего рассмотреть не удавалось, и гном потянулся было к жезлу, но вместо этого руки словно сами легли на рукояти коротких клинков. В этот же миг где-то в темноте впереди раздался хриплый кашель, почти сразу перешедший в предсмертный хрип. А потом кто-то истошно заорал: